Французская дипломатия вновь проявляет избирательную память, обвиняя Азербайджан во вмешательстве во внутренние дела Новой Каледонии. Министр Европы и иностранных дел Франции Жан-Ноэль Барро, выступая в Сенате, заявил, что Баку «позорит себя такими маневрами» и призвал Азербайджан «решать споры посредством дипломатии». Однако, прежде чем делать подобные заявления, французскому дипломатическому корпусу следовало бы вспомнить собственную роль в карабахском конфликте.
На протяжении почти 30 лет Франция, являясь сопредседателем Минской группы ОБСЕ, фактически пребывала в полуспящем режиме, мало способствуя реальному урегулированию конфликта. В то же время Париж активно пожинал политические и экономические дивиденды, используя конфликт как рычаг влияния в регионе. В определенный момент Франция изменила тактику, начав активное вооружение Армении и принимая антиазербайджанские декларации. Этот поворот, совпавший с обострением ситуации в Карабахе, стал явным свидетельством ангажированности Парижа.
Французская позиция в отношении конфликта демонстрирует явную предвзятость. Суверенный Азербайджан восстановил контроль над своими территориями, которые почти три десятилетия находились под оккупацией Армении. Однако этот факт почему-то не попадает в поле зрения французского руководства, предпочитающего вместо этого поддерживать нарратив об «угнетении» оккупантов. Вся аргументация Франции в отношении Карабаха строится на двуличии и не выдерживает критики с точки зрения международного права.
Париж, поддерживая «демократичную» христианскую Армению, фактически игнорирует международно-правовые нормы, согласно которым оккупированные территории должны быть возвращены законному владельцу. При этом Франция сама не стесняется вмешиваться во внутренние дела других государств, особенно на постсоветском пространстве. Открытая поддержка Парижем армянских вооруженных формирований, поставки оружия и политическое лоббирование интересов армянской стороны противоречат заявленной приверженности дипломатии. Странно, что министр иностранных дел не знаком с постулатами.
Более того, 26 сентября прошлого года министр иностранных дел Франции Жан-Ноэль Барро, комментируя ситуацию в Карабахе, заявил: «Мы ничего не забыли: ни нарушений международного права и неизбирательного применения силы, (…) ни несоизмеримых человеческих страданий. (…) мы не уступим ни по вопросу прав на возвращение армян в Арцах, ни в защите их культурного и религиозного наследия, которые признаны Международным судом». Но кто эти «мы», о которых говорит министр? И если французский дипломат запамятовал, стоит напомнить: мирные армяне из Карабаха не подвергались изгнанию – речь всегда шла исключительно о вооруженных сепаратистах.
А что насчет почти миллиона азербайджанских беженцев, чьи дома были оккупированы, а семьи вынуждены покинуть родные земли? Их страдания, трагедия Ходжалы – забыты или вовсе никогда не принимались во внимание? А варварское разрушение азербайджанского культурного и религиозного наследия, массовые акты вандализма в отношении мечетей и памятников? Все эти преступления, как и нарушение международного права, почему-то не попали в поле зрения французского руководства. Что не так с памятью правительства Франции?
Но вернемся к дипломатии. Любопытно, что те самые принципы Франция отказывается применять к своей колониальной политике. Возникает логичный вопрос: если Париж так ратует за дипломатическое урегулирование конфликтов, почему он не следовал этой логике в своих бывших колониях? Вместо этого французские власти использовали насилие и репрессии, подавляя протесты коренных народов, например, в Новой Каледонии. Почему Франция не призывает саму себя «не позориться» и решать свои территориальные вопросы дипломатически, а не силовыми методами?
Азербайджан, в отличие от Франции, не ведет колониальной политики, не отправляет «Бастионы» за тысячи километров, не вооружает население зависимых территорий ракетами, не контролирует приграничные зоны с оптическими системами слежения. Более того, Баку не вмешивается во внутренние дела Армении, а лишь защищает свою территориальную целостность от внешних посягательств. Это принципиальное различие между политикой Франции и Азербайджана, которое французские политики предпочитают игнорировать.
Очевидно, что Франция, потерявшая влияние в Африке и ослабляющая свои позиции в других частях мира, пытается закрепиться на Южном Кавказе, используя антироссийскую и проармянскую риторику. Однако такая политика не только не приносит реальных результатов, но и подрывает доверие к Парижу как к нейтральному игроку в международных отношениях. Если Франция действительно стремится к урегулированию конфликтов дипломатическим путем, ей следует начать с пересмотра собственной роли в Карабахе и перестать демонстрировать откровенную предвзятость в отношении Азербайджана.
